В декабре 2017 года Дональд Трамп подписал указ 13817, заложивший основы федеральной стратегии по снижению зависимости от зарубежных критических минералов. Документ прямо указывал на необходимость противостояния влиянию стран-анагонистов, в первую очередь Китая, доминирующего на рынке переработки редкоземельных элементов.

К марту 2018 года Геологическая служба США окончательно утвердила список из 35 стратегических минералов, подчеркнув критическую зависимость Америки от импорта. Китай контролировал около 80% глобальных мощностей по переработке редкоземельных элементов, что создавало уязвимости для оборонного и технологического секторов.

В июне 2018 года США ввели 25% пошлины на китайские сталь и алюминий на сумму $34 млрд, что вызвало немедленную ответную реакцию Пекина. Торговый конфликт перерос в эскалацию: осенью того же года Вашингтон расширил пошлины до $200 млрд, а Китай ввел ответные ограничения на американские сельхозпродукты и сырье.

Май 2019 года ознаменовался решением Китая ввести экспортные ограничения на редкоземельные металлы – ключевой ход в ответ на американские санкции. Это создало прямую угрозу оборонным и технологическим цепочкам поставок США. Через неделю администрация Трампа представила стратегию стимулирования внутреннего производства через упрощение разрешительных процедур и доступ к федеральным землям.

К январю 2020 года, несмотря на подписание первой фазы торгового соглашения, ограничений по минералам достигнуто не было. Ситуация обострилась в сентябре 2020 года, когда Трамп ввел режим национального чрезвычайного положения из-за зависимости от иностранных поставщиков. В нояре Министерство обороны США выделило $9.6 млн компании MP Materials на развитие технологии разделения оксидов редкоземельных элементов.

Байден продолжил курс на декуплинг: в феврале 2021 года его указ 14017 потребовал пересмотреть уязвимости цепочек поставок. К 2022 году список критических минералов расширился до 50 позиций, а в августе был принят закон CHIPS и Science Act с финансированием полупроводников. Закон об инфляции добавил налоговые льготы для переработки минералов для аккумуляторов.

2023-2024 годы ознаменовались взаимными ответными мерами: Китай в июле ограничил экспорт галлия и германия, а США в мае 2024 года предложили 25% пошлины на китайские минералы. В декабре 2024 года Пекин ужесточил контроль над графитом, сурьмой и галлием, а в апреле 2025 года расширил экспортные ограничения на семь редкоземельных элементов.

Последние месяцы принесли беспрецедентное взаимодействие союзников: соглашения с Австралией, Малайзией и Японией о поставках критических минералов, выделение миллиардных кредитов EXIM и создание G7 Critical Minerals Alliance. Эти шаги демонстрируют системный подход к снижению зависимости от Китая.

Несмотря на краткосрочные перемирия, долгосрочный тренд очевиден: США и их союзники инвестируют триллионы в создание альтернативных цепочек поставок. Хотя Китай сохраняет доминирование в добыче (до 80% редкоземельных металлов) и переработке (70-90% глобальных мощностей), к 2030 году планируется обеспечить 50% потребностей за счет внутренних и дружественных источников.

Ключевым вызовом остается развитие технологий переработки. Именно здесь сосредоточены основные инвестиции и научные исследования, поскольку доступ к сырью становится менее критичной проблемой, чем его переработка. Национальные чемпионы в Северной Америке, Европе и Австралии уже конкурируют за технологическое лидерство.

Для инвесторов этот сектор представляет беспрецедентные возможности: компании, работающие с критическими минералами, покажут устойчивый рост в ближайшие годы. Успех будет зависеть от способности адаптироваться к быстро меняющейся геополитической обстановке и технологическим прорывам. Это не финансовая рекомендация, но стратегическая перспектива ясна: будущее за теми, кто контролирует цепочки поставок редкоземельных элементов и стратегических материалов.